«Преследуя свои собственные интересы, [человек] часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это», — описывает Адам Смит принцип «невидимой руки рынка».

Две недавние сделки Европейского банка реконструкции и развития не просто восхитили меня своим изяществом, но заставили поверить, что на российском рынке все еще работает эта невидимая рука. В середине июня ЕБРР разместил облигацию на 1 млрд руб. Эту бумагу выкупил фонд «Благосостояние» — крупный пенсионный фонд, контролируемый РЖД, с активами под 200 млрд руб. А спустя неделю ЕБРР сообщил о другой сделке — покупке доли в Европейском пенсионном фонде. Фонд мелкий, за пределами топ-100 игроков рынка, всех активов у него чуть больше 50 млн руб. Но ЕБРР понравилась динамика роста «Европейского», стандарты корпоративного управления и исключительно рыночная клиентура. Инвестировать в развитие «Европейского» ЕБРР намерен 7—10 лет. С таким стратегом фонд может неплохо нарастить свой бизнес. Удалось же небольшому фонду «Ренессанс жизнь и пенсии», соинвестором которого также является ЕБРР, войти в топ-10 игроков рынка пенсионного страхования.

Конечно, никакой прямой задачи — занять деньги у богатого кэптивного «Благосостояния», чтобы потом развивать на них небольших рыночных игроков, — у ЕБРР не было и быть не могло. «Железнодорожные» ли деньги будут направлены на развитие Европейского пенсионного фонда или еще чьи-то — никто не знает, да важно совсем не это.

Важно, что сработала невидимая рука рынка. ЕБРР, хоть и является институтом развития, но и деньги привлекает, и инвестпроекты выбирает по рыночным принципам, «преследуя собственные интересы», как говорит Адам Смит. «Благосостояние» тоже исходило из своей выгоды, когда вложило 1 млрд руб. пенсионных денег в надежный, качественный актив.

Правда, других примеров эффективного перераспределения ресурсов от доминирующих участников рынка к мелким, но амбициозным конкурентам я не припомнила. Не было такого, чтобы те же РЖД или «Газпром» добровольно направляли часть своих свободных средств на финансирование инвестпрограмм мелких рыночных игроков, которые крутятся вокруг монополий. Если уж и финансируются программы развития конкурентного рынка и поддержки малого бизнеса, то, как правило, за счет госбюджета, и эффективность таких инвестиций весьма сомнительна.